Фетишизация власти

Фетишизация власти — еще одна важная черта русской культуры. Поскольку самодержавная государственная власть на протяжении всей истории России была главным фактором, обеспечивавшим сохранение единства и целостности огромной страны, постольку неудивительно, что в русской культуре эта власть фетишизировалась, наделялась особой, чудодейственной силой. Сложился культ государства, оно стало одной из главных святынь народа.

Вера в то, что царь грозен, но справедлив, прочно укрепилась в народном сознании. А все, что противоречило этой вере, толковалось как результат зловредного вмешательства посредников — царских слуг, бояр, чиновников, обманывающих государя и искажающих его волю.

Вместе с тем всесилие властей ставило развитие духовной культуры общества в зависимость от них: искусство и наука обслуживали их интересы, прославление властей было социальным заказом. Верноподданнические мотивы сохранились и после смены власти в октябре 1917 г.

Фетишизация государственной власти остается установкой общественного сознания и в нынешней России. Представление, что правительство настолько всесильно, что от него зависят и счастье, и несчастье населения, по-прежнему царит в народных массах.

Правительство у нас в ответе за все: его ругают за несоблюдение законов, невыплату зарплаты, дороговизну, разгул бандитизма, грязь на лестничных клетках, распад семей, пьянство, наркоманию и прочее и прочее. И не исключено, что за рост экономики и благосостояния (а рано или поздно он произойдет!) тоже благодарить станут президента, депутатов, министров, губернаторов и мэров. Выработанная историей культурная традиция не сдает свои позиции в одночасье.

С культом власти и государства связан и особый характер русского патриотизма. Сложившаяся в культуре установка органически соединяет любовь к родине — родной земле, природному ландшафту, с любовью к отечеству — государству. Русский солдат воевал за веру, царя и отечество: само собой разумеется, что это вещи неразрывно связанные.

Но дело не только в этом. Вековое существование России в религиозном противостоянии Востоку и Западу не прошло даром. Окруженный со всех сторон иноверцами, русский народ выработал ощущение своей единственности и уникальности. Мессианские идеи оформили русский патриотизм как культурный феномен, который не исчерпывается «любовью к отеческим гробам», но предполагает особую историческую судьбу России, особые отношения ее со всем человечеством и обязанности перед ним. Таким образом, патриотизм наряду со своим внутренним содержанием приобретает еще и внешнее дополнение.

Это подготовило культурную почву, на которой произошло быстрое распространение в российском обществе марксистских представлений о великой исторической миссии России, которой суждено после Октябрьской революции возглавить движение всего человечества к коммунизму. Советский патриотизм, включающий в себя гордость за свою державу как «маяк человечества», явился прямым наследником русского патриотизма.

Традиционные установки русской культуры сложились в условиях доиндустриального общества. Переход страны к индустриальному развитию в некоторой степени поколебал, но не разрушил их. При социализме они даже окрепли: специфика индустриального общества, построенного на социалистических началах, состояла в том, что оно реставрировало определенные черты феодально-крепостнической организации социальных отношений, и советская идеология охотно поддерживала соответствовавшие этой организации культурные традиции.

Крушение социализма стало тяжелым испытанием для культуры. Дело не только в связанном с ним катастрофическом падении государственной финансово-материальной поддержки учреждений культуры, образования и науки — переход к рыночной экономике потребовал существенных изменений в самой системе культурных норм, ценностей и идеалов. Индустриальное общество, а тем более постиндустриальное, к которому России предстоит двигаться, стремится сбросить с себя груз устаревших, доиндустриальных установок.

Современная русская культура вновь находится на перепутье. В ней происходит ломка стереотипов, которые сложились в досоветские и советские времена. По-видимому, нет никаких оснований полагать, что этот процесс затронет специфическое ядро культуры — ее коренные ценности и идеалы. Однако призывы к возрождению русской культуры в том виде, в каком она существовала в прошлом, утопичны. Переоценка ценностей уже идет.

Результаты социологических исследований показывают, что в сознании русских людей сегодня сталкиваются противоречивые нормы и стереотипы поведения. Расшатываются вековые традиции, и пока трудно сказать, какие из них устоят, а какие падут жертвой на алтарь нового расцвета русской культуры.